Детское воровство или почему ребенок ворует?
| Почему воруют дети? Почему один ребенок, украв однажды и раскаявшись, больше никогда этого не делает, а другой, не смотря ни на какие наказания, продолжает воровать систематически? В чем причина детского воровства? И «любимые» наши вопросы: кто виноват, и что делать? В своей статье я попробую на них ответить. Но для начала несколько историй из реальной жизни, из моей практики.Мама и папа, кипящие от возмущения, гнева, недоумения и боли, привели на прием двенадцатилетнюю девочку. «Объясните нам, с ней все в порядке, она нормальная?!» После нескольких долгих и томительных минут они смогли рассказать, что же случилось. «Мы были в гостях у друзей, с которыми дружим уже много лет. После вечеринки друзья пошли нас провожать. В это время Аня (имя изменено) стала хвастать новыми украшениями. На вопросы о том, откуда они у нее, говорила, что подарила одноклассница. Как оказалось потом, эти украшения она украла у дочери друзей. Мы не знаем, как теперь смотреть в глаза этим людям, а ей хоть бы что. Конечно, на следующий день папа пошел с ней возвращать украденное. Мы ожидали, мы очень надеялись, что это станет для нее тяжелым испытанием, уроком на всю жизнь!.. Но понимаете, она не раскаивается, она ведет себя так, как будто ничего не случилось... Уже на обратной дороге, после того, как вернули украшения, Аня пыталась беззаботно заговаривать с папой о каких-то пустяках и, вообще, было видно, что ей не стыдно, что она не понимает, что сделала что-то ужасное. Мы просто потерялись после всего этого. Мы не знаем, как это понять и объяснить. Ведь она была всегда такой хорошей девочкой».Все это рассказывала мама, возбужденная, возмущенная, переполненная гневом и стыдом. Папа в это время сидел отрешенный, глядя в одну точку. Было видно, что оба они страдают и потрясены тем, что сделала их дочь. Их дочь, которая, как выяснится позже, всегда была предметом гордости родителей и источником, питавшим их самолюбие. Девочка очень рано стала опережать в развитии своих сверстников, почти круглая отличница, она была очень начитана и имела широкий кругозор. Могла свободно поддерживать беседу практически на любую тему. Очень хорошенькая и живая во всех своих проявлениях, она легко вызывала симпатию у собеседника. Вот только друзей среди сверстников у нее не было. И поделиться своими проблемами ей было не с кем: родители ждали от нее только сногсшибательных успехов.Очень сильное впечатление на меня производил взгляд ее черных глубоких глаз: проникновенный и недетский, временами просто завораживающий.Мама продолжала: «Я понимаю, все дети воруют. И мы в детстве таскали яблоки из соседских садов. Но если бы я оказалась сейчас на ее месте, да я бы от стыда сгорела, я бы... не знаю... а ей хоть бы хны... как так можно?! Я уже не знаю, нормальная она или нет. Скажите, почему она так себя ведет?» |
Дальше стал рассказывать папа: «Вы знаете, ведь у нее есть одна странность...» Он сделал паузу, встал и начал медленно расхаживать по кабинету. «Да, одна странность... Аня разговаривает со своими фантазиями... в любом месте... в любое время... Это пугает...» На этом я прерву изложение этого случая. Но хочу заметить, что Аню консультировал детский психиатр, профессор из института Бехтерева и констатировал отсутствие каких-либо психических заболеваний. Да, у Ани есть проблемы, и она нуждается в помощи психолога, но она психически здорова.Мама пришла на прием с сыном десяти лет. Очень крупный для своих лет и упитанный, он сидел, лениво развалившись на диване, и, казалось, не проявлял никакого интереса к тому, что происходило в кабинете. Время от времени, не обращая внимания на то, что мама была занята разговором со мной, он наклонялся к матери и что-то шептал ей на ухо. Прийти на прием ко мне маму вынудила ситуация недельной давности, «...я узнала, что Миша (имя изменено) подговорил своего приятеля, мальчика младше его, вытащить кошелек у мужчины, который спал пьяный на скамейке в парке. Он взял из кошелька деньги и велел приятелю вернуть его на место. Вы представляете? Я, конечно, пыталась выяснить, зачем он это сделал, но он молчит, он ничего не говорит, молчит и все. Либо у него начинается истерика, и мне становится страшно. И еще — он таскает деньги у меня из сумочки».
Мама выглядела подавленной. Ее голос, низкий, монотонный и усыпляющий, был голосом уставшей от жизни женщины, молодой еще женщины, уставшей от одиночества и бесконечной работы. Она рассказала также о том, как вымотана до последнего вздоха многолетней борьбой с этим трудно ей доставшимся ребенком, который с самого раннего детства был ее болью, счастьем и проклятием. «Вы знаете, с ним вообще трудно о чем-либо говорить. Он сильнее меня. Я не могу ему отказывать. Он может часами плакать, когда его кто-нибудь обижает: я, или одноклассники, или папа, с которым мы в разводе. На улице он может убежать куда-нибудь, сломя голову, а дома закрывается в ванной и начинает кричать: «Убивают! Помогите, убивают!» Что делать? Я уже не знаю. Я что только ни пробовала, куда только ни обращалась».
И еще один пример. Мама одиннадцатилетней Оли (имя изменено) периодически проверяет портфель дочери и обнаруживает там кучу различных мелочей, которые Оля таскает из портфелей и карманов своих одноклассников. Не помогает ничего: ни задушевные разговоры, ни ремень. Оля плачет, говорит, что больше не будет, но через какое-то время в доме опять появляются чужие вещи. На деньги, которые она крадет из карманов, Оля покупает всякую всячину, которая у нее и так есть: ластики, яркие тетрадки, линейки, блокнотики и т.д. А однажды Оля украла у матери большую сумму денег, купила Барби, дом для Барби и пыталась «подарить» все это однокласснице, с условием, что будет приходить к ней в гости и играть с этими игрушками.
Друзей у девочки нет, более того, она изгой в классе. Никто из одноклассников не пройдет мимо нее без того, чтобы не пнуть, не толкнуть ее или не сказать что-то обидное (классный руководитель подтверждает эту информацию). Конечно, в классе знают, что она воровка, из-за этого мама собирается менять школу. И, естественно, она очень опасается, что в новой школе будут те же проблемы. В общении со мной Оля либо тщательно избегает бесед на эту тему, либо формально соглашается с тем, что это плохо, это мешает ей и что она постарается больше так не делать.
Эта бледная, худенькая, почти прозрачная девочка с огромными голубыми глазами, наполовину закрытыми белокурыми локонами, умеет долго неподвижно сидеть, глядя поверх всех предметов. Оживляется она только тогда, когда говорит о животных и о своих фантазиях, где все безоблачно и просто. Несмотря на усилия стильной мамы, она всегда выглядит небрежно одетой. Мама жалуется, что Оля до крайности ленива, рассеяна и забывчива: собираясь в школу, может забыть надеть нижнее белье, не делает уроки, не убирает в доме, «забывает» о своих обещаниях. «Временами меня от нее просто колотит, я готова ее убить», — говорит мама. Она никак не может наладить контакт с дочкой, мама, которая в детстве чуть не покончила жизнь самоубийством, страдая от непонимания собственной матери.
ПОЧЕМУ ДЕТИ ВОРУЮТ
Список историй можно продолжать еще очень долго, но мы остановимся. Такие разные дети, такие разные родители. Из этих примеров видно, что у этих действительно разных детей общая проблема: они воруют. Нет, еще одна: они страдают. Делают очень больно своим родителям, но и сами страдают. Правда, не всегда дети осознают глубину своих страданий, но так уж устроена психика человека вообще и детская психика в частности: изгонять из сознания то, что слишком болезненно и невыносимо.
Так что же такое детское воровство? Всегда ли это болезнь? Болезнь это лишь в том случае, если мы видим так называемую клептоманию — не поддающееся контролю систематическое воровство без материальной выгоды для себя. Это действительно психическое расстройство, и его должен лечить в первую очередь психиатр. Настоящая клептомания встречается достаточно редко.
Иногда ребенок, поддавшись искушению, крадет что-то однажды, бывает разоблачен, испытывает мощное потрясение, и этого больше никогда не повторяется. В этом нет ничего необычного. Как правило, это дети, у которых в целом хорошо сформированы нормы социального поведения, есть четкое собственное понимание того, что такое хорошо, а что такое плохо. Также эти дети имеют способность контролировать свои импульсы, т. е. сильные позывы к каким-либо действиям. В норме все это «добро» ребенок приобретает к 3-4 годам. Нужно помнить, что чем младше ребенок, тем больше вероятность частичной утраты этих качеств в периоды сильных стрессов. И, конечно же, чем более патологична или неадекватна среда, в которой развивается ребенок, тем больше вероятность того, что эти качества либо не сформируются вовсе, либо будут неустойчивыми.
И вот здесь-то мы и получаем широкий спектр вариантов детского воровства: от более типичного, когда дети воруют очень редко, по мелочам и не в любой ситуации, до крайнего варианта, когда дети, несмотря ни на что, воруют часто, много и в разнообразных ситуациях. В первом случае есть вероятность, что при благоприятных обстоятельствах это явление сойдет на нет, а во втором мы можем ожидать, что такие дети станут асоциальными подростками и асоциальными взрослыми, склонными к совершению правонарушений.
Как показывает практика, ворующие дети не могут контролировать не только «позывы» что-нибудь стащить, у них проблемы во всем, где необходим волевой контроль: они с трудом садятся за уроки, их нужно заставлять содержать в порядке «свою территорию», соблюдать необходимые меры гигиены (например, чистить зубы), выдерживать ограничения во времени и пространстве, даже соблюдать правила в совместных играх этим детям нелегко. Родители таких детей выполняют внешние волевые функции, которые в норме должны быть у детей внутри (разумеется, в зависимости от возраста, эти функции у ребенка присутствуют в большей или меньшей степени). Это функции самоконтроля и волевого самопринуждения. Вот и получается: если у ребенка не сформированы эти качества как свои собственные, то сначала контролируют и принуждают родители, потом — школа, потом — милиция и закон. Взрослый человек, выросший из такого ребенка, все время нуждается во внешнем контроле и принуждении — своего-то внутри нет.
ЧТО ДЕЛАТЬ?
Отучить ребенка воровать не просто. Давайте пройдем этот путь вместе.
Если у вашего ребенка незначительные внутрипсихические нарушения, и сами вы достаточно адекватны, и ситуация вокруг ребенка более или менее дружественная и стабильная, то могут помочь такие рекомендации:
· Станьте внимательнее к своему ребенку
· Проявляйте к нему больше любви и заботы
· Помогите ребенку разобраться в его бедах
· Разговаривайте с ним не только об уроках и уборке детской комнаты.
Быть внимательным к своему ребенку — это знать, о чем он мечтает, чем интересуется, как он себя чувствует, с кем дружит, чего боится, чего хочет от вас, от друзей, чем наполнена его жизнь в промежутках между учебой и принятием пищи. Естественно, для этого необходимо проводить вместе с ребенком какое-то время «просто так»: вместе гулять, играть, смотреть мультики, разговаривать, словом общаться и получать удовольствие от этого. Понятно, что современные родители, вынужденные делать все на бегу, часто не могут выкроить время для общения с ребенком «просто так», а не для какой-нибудь цели. Что же делать? На самом деле время найти можно. Когда позволяет погода, выезжайте в выходной день за город (для этого не обязательно иметь машину, а ребенку на электричке даже интереснее). Хорошо бы при этом прихватить приятелей вашего ребенка. Этим самым вы убиваете двух зайцев: во-первых, в компании будет легче наладить общение с ребенком. А во-вторых, вы узнаете, с кем и как он общается, и сможете исподволь контролировать этот процесс. Когда вы вместе с ребенком разжигаете костер или жарите на огне сосиски, то эти минуты могут стать минутами вашей душевной близости. Необязательно говорить сыну или дочери нравоучительные вещи, важнее просто быть с ними «вместе», и душой, и мыслями.
Важно поощрять присутствие друзей ребенка в вашем доме. Да, это хлопотно, но это еще и профилактика подросткового кризиса. Когда вы ведете ребенка в школу или забираете из школы, это время тоже можно использовать для общения. Рассказывайте ему о себе: о своих мыслях, взглядах, чувствах, о своем детстве, о своих радостях и проблемах(о проблемах, конечно же, в разумных пределах и на доступном его пониманию языке). Почти в любом возрасте можно возобновить чтение на ночь или просто чтение вслух, нужно только подобрать соответствующие возрасту и интересам книги. А потом можно эти книги обсуждать. Можно обсуждать даже совместно просмотренные мультфильмы. Да, нам всем не хватает времени, но при желании всегда можно что-то придумать. Можно договориться с другими членами семьи, как распределить время, чтобы его хватало на общение с ребенком, многие вещи можно просто делать вместе: вместе с девочкой шить платья для кукол и готовить, вместе с мальчиком клеить модельки и заниматься элементарным ремонтом. Сложнее договориться с самим собой, гораздо сложнее научиться получать удовольствие от общения с ребенком, когда ты устал и твое единственное желание - чтобы все от тебя отстали. Но это уже проблемы самих родителей, и тема для отдельного разговора.
Что значит, помогите ребенку разобраться в его бедах? Это совсем не значит, что нужно идти выяснять отношения с приятелями или с учителями. Хотя в исключительных случаях (ребенка часто бьют сверстники или учителя к нему очень несправедливы) это сделать необходимо, ведь кроме вас у ребенка нет другой защиты и опоры. Здесь важно сформировать у ребенка привычку обсуждать с вами то, что его беспокоит. Для начала научить его просто разговаривать о неприятных вещах и событиях. И помочь пережить болезненные чувства, разделить их с ребенком. Главное в вашем общении с малышом или подростком — искренность. Если чадо почувствует, что вы им искренне интересуетесь, а не выполняете некие «рекомендации», то ребенок обязательно откликнется.
Все эти советы обязательно помогут, справиться с проблемой маленькому воришке в том случае, если он не страдает клептоманией.
А МОЖЕТ ОН БОЛЕН?
Если, не смотря на всю заботу, любовь и ласку, проявленную в общении с малышом, в вашем доме по-прежнему появляются безделушки неизвестного происхождения — это повод для беспокойства. Возможно, ребенок действительно страдает редким заболеванием - клептоманией. Но не спешите навешивать на него ярлык психического расстройства, лучше серьезно задумайтесь о профессиональной помощи психолога или психотерапевта. Важно понять: при клептомании воровство — это следствие, вторичные проблемы по отношению к внутренним изъянам психики ребенка. У детей, страдающих клептоманией, просто нет способности контролировать свои импульсы и понимать свое поведение. Следовательно, чтобы ребенок с психическим расстройством перестал воровать, его нужно лечить. Но помните, столь серьезный диагноз, как клептомания, может поставить только профессиональный психотерапевт.
